Ей 19. А, может, уже и
все 20. Она учит немецкий и любит
картошку-фри в Макдональдсе. Ей постоянно хочется что-то сделать со своими
волосами – то стать брюнеткой, то заплести африканские косички. Но эти желания
остаются заточёнными где-то между мозгом
и сердцем, и голову уже который год украшает копна светло-русых волос. В
далёкой юности занималась гимнастикой, но никогда об этом не скажешь, когда
смотришь на сутулые худенькие плечики. Может
приготовить ужин, но этого не делает. Впрочем, как и большинство
девушек, которые живут одни.
И ей очень хочется
праздника, а его всё нет. Она уже и пироженок купила в кондитерской «Каравай»,
что через дорогу от дома и где постоянно
завтракает-обедает-ужинает иняз. Раздобыла в ГУМе маленькую серебристую
ёлочку и даже снежинок из салфеток навырезала. Включила музыку. Перемеряла все
наряды. Сделала «вечернее платье» из простыни. Покрутила попой перед зеркалом,
вообразив себя Леди Гага. Не помогло.
К чертям всё! Конспекты
сгребаются в кучу и запихиваются в дорожную сумку (она их читать будет – ага,
конечно, сто раз – но на всякий случай взять надо). Туда же аккуратно
помещаются подарки для мамы, папы и
бабушки. Венчают сумчатые сборы пакетик с «Корзиночками». Наушники в уши. Серый
шарфик с бахромой натянут до глаз (шапка была безвозвратно утеряна ещё прошлой
зимой). Всё, к выходу в открытый космос – вернее, на занесённый снегом проспект
Независимости – готова.
На вокзале не
протолкнуться – не одна она такая умная оказалась: ехать домой на новый год.
Все идут, идут, идут…. Собственно, можно было бы, наверно, ногами и не шевелить
– людская река благополучно доставила бы её к поезду. Купить журнал в дорогу?
Ах, да. Денег ведь только на билет. Все их излишки были бессовестно оставлены в
кондитерской. Запрыгивает в вагон. Пара минут, и она понимает, что
«Корзиночки» (как, скорее всего, и
подарки) превратились в пюре: тучный мужчина всем своим центнером приземлился
на её сумку, необдуманно оставленную стоять на сидении. Он, конечно, дико извинялся. Она, будучи
девушкой приличной, расплылась в улыбке: «Ничего страшного». А глазами готова
была пристрелить его. Он, видимо, это почувствовал, потому что пересел на другое место.
Не успела она опомниться
от нанесённого ей морального и материального ущерба, как получила неслабый
«тюк» по макушке чем-то твёрдым. «Не слишком ли много для одного дня? Отлично,
гитарой по голове я ещё не получала». Парень с гитарой, казалось, был готов
провалиться под землю от смущения. Путая слова и звуки в оных, пытался
попросить прощения. Уголки её губ совершенно искренне поползли вверх – он
просто подкупил её своей беспомощной искренностью. «Можно?» - спросил он и
кивнул головой в сторону свободных сорока сантиметров возле её чёрного пальто. «Ага» - ответила она
глазами.
А за окном играли в
салочки мохнатые ёлки в песцовых
шапках. В оконное стекло врезались
снежинки-камикадзе. Темнело. В вагоне
включили свет. Такой лимонно-унылый, он
заполз на каждую полку, под каждое сидение, казалось, он забрался даже в
её свитер. Она ехала, глядя в своё же отражение – уставшее и скучающее - в окне.
И тут её взгляд скользнул в сторону и зацепился за васильковые глаза,
выглядывающие из морозных узоров на стекле. Она улыбнулись. Васильки
улыбнулись в ответ. Она повернулась к своему попутчику, а тот спрятался за очками и растрёпанными
декабрьским ветром волосы, всем своим видом показывая: «Это не я! Тебе
показалось!» Игра в прятки ей приглянулась. Пытаться поймать взгляд
симпатичного застенчивого попутчика всё же гораздо приятнее, чем считать ёлки
или читать конспект, допустим, по истории языка.
Раз – мимо, два – мимо….
Восемь – есть! Обескураженный и застуканный врасплох, он только и придумал, что
сказать: «Хочешь барбариску?» Запустил руку в карман и выудил оттуда
потрёпанную несколькими днями (или неделями?) конфетку. Она не знала, что с ней
происходит, но ей дико захотелось взять предложенное угощение. Она решила не
оставаться в долгу и предложила: «Будешь пирожное?» Боясь порвать тонюсенькую ниточку зародившегося
общения, он был не в силах отказаться. Она нырнула в свою сумку и достала
пакетик с крошками вперемешку с кремом. Оба прыснули смехом на всю электричку.
За окном бушевала метель, а им было так хорошо и тепло. И свет в вагоне
почему-то стал лимонно-солнечным…
Спустя несколько станций
они вместе слушали плеер. Через час они уже планировали, как поедут летом на
море. А ещё через полчаса вдруг на горизонте предательски нарисовалась Орша. А
ей казалось: «Ехала бы и ехала с ним!»
Конспект по истории языка - таки пригодился ей: она вырвала оттуда страничку и
написала на ней свой номер и отдала её своему новому другу.
Выйдя из вагона, она
поняла, что там осталось её новогоднее настроение. Стало опять невыносимо
тоскливо. Она медленно-медленно побрела домой к маме.
Дома её ожидала настоящая
ароматная ёлка и не менее ароматные мамины пирожки. И любовь всей её жизни –
чёрный кот, по прозвищу Кузя. И всё бы хорошо, только васильки застряли в
сердце. И где их теперь искать? Его номер она попросить забыла.
На улице всё так же
кружились снежинки, по всем каналам шёл неизменный «С лёгким паром!», на столе
дымилось какао…. Незаметно наступила ночь. Под нежность золотистых новогодних
огоньков ей снилось бескрайнее море
цвета его глаз. Она лёжала на тёплом песке где-то за задворках цивилизации. Было так хорошо:
казалось, она чувствовала его в каждом дуновении ветерка, в каждом цветке, в
каждом камне…
Сон был таким
замечательным, что не хотелось, чтобы наступало утро. Но тут, как назло, звук
мобильного телефона разорвал сновидение
на миллион кусочков. «Нееееет!» - пронеслось в голове. С трудом найдя
мобильник под подушкой, она обнаружила там новое сообщение. «10 января. 18.00.
Минск. Кафе «Ямайка». Я не хочу ждать лето, чтобы увидеть тебя». Она не могла поверить своим глазам. На всякий
случай прочитала сообщение три раза. «Оки) С наступающим!» - принялась строчить
она, а мысли уже прыгали возле шкафа, выбирая подходящий наряд для первого
свидания. Бедный кот! Ему достался весь поток радости и нежности, который
накрыл её с головой.
И, вроде бы, всё тот же
снег, и тот же Кузя, и те же плюшки, что и вчера, но в душе заискрился праздник
– её маленький праздник с васильковыми глазами.
Опубликовано в журнале "Подружка"
- Вера -
Комментариев нет:
Отправить комментарий